Всякое

В такие вечера разноголосые крики, смех, визг девчат долго не смолкали над селом. И не было ни пьяных, ни матерщины, разве что целовались по спору под общий хохот и пощечину «обиженной».

Жили нелегко, но весело. В нашей семье все понемногу играли на гитаре, мандолине, балалайке, а мой старший брат Георгий и на гармони. Уже взрослым он ходил в оркестр и играл на флейте.

Горная и предгорная зона Алтайского края. На условиях товарообмена функционировала густая сеть поселений сельскохозяйственной и кустарно-скотоводческой специализации в предгорных и горных районах Алтайского края (Солонешенский, Алтайский, Смоленский, Усть-Калманский, Краснощековский, Третьяковский). Самостоятельную перспективу развития, в толковании крестьян, имела группа кустарных сел - Никитинское, Чесноки, Зареченское и «казачьи»

Десакрализацию ускорила и замеченная крестьянами борьба между последователями Сталина за власть, среди которых они не видели равной умершему вождю фигуры и испытывали растерянность и недоверие к новым лидерам, между которыми возник раздор. Усугубило трансформацию сакральности то, что жертвой борьбы стал функционер, получивший признание за «народную» политику.

Ответственность за сбор и использование устных материалов он несет единолично. Пристрастный, ангажированный, тенденциозный историк может легко найти «авторитетные голоса прошлого», подтверждающие его собственные взгляды, информацию, угодную государству или выгодную каким-либо политическим силам, для подтверждения нужной «научной» интерпретации. Для независимого историка, стремящегося к объективной и полной реконструкции событий, важно стремиться к расширению спектра голосов прошлого, отражающих видение событий всеми слоями и группами общества.

В статистических данных (количественные показатели экономической жизни), делопроизводственных (разные формы отчетности государству по важным для него показателям частной, общественной, политической, хозяйственной жизни), личных фондах знаменитых людей отсутствует материал о будничной и повседневной жизни на нижних этажах российского общества, взаимоотношениях и ощущениях рядовых участников исторических событий.

В истори ческих интервью содержится значительный материал для социальных историков и этнографов по адаптации переселенцев, их взаимоотношениям со старожилами, об общественном климате в деревне в период массовых переселений. Множественность и однотипность устных семейных свидетельств ставит под сомнение категоричность многих устоявшихся в социальной истории выводов, в частности о неразрешимом антагонизме старожилов и переселенцев, зажиточности старожилов и нищете переселенцев. Социальные отношения отличались динамичностью.

7 ноября утром провели утренник детей, был поставлен детский спектакль, затем все спели Интернационал". Затем все служащие учреждений, организаций и граждане были выстроены в порядок с флагами, на которых были изображены надписи Да здравствует 8-я годовщина Октября", организовано шествие по селу с пением революционных песен Смело, товарищи в ногу".

Первая деревня, если ее можно так назвать, а вернее всего, просто человеческое поселение, которое мы встретили на своем пути, произвела на нас удручающее впечатление. Это были глубокие землянки, чуть возвышающиеся над землей своими крышами, тоже земляными. Деревня обнесена примерно полуметровой высоты земляным валом. В одном месте вал прерывался, давая возможность проехать в поселение.

Подобная история произошла в Третьяковском районе, имевшем одинаковые условия с Солонешенским районом, где в горах каждый пригодный для пашни участок земли ценился крестьянами. Крестьянский опыт привел бывших жителей с. Петровское Третьяковского района, имевшего благоприятные условия для хлебопашества, к правильным выводам: «Хоть маленькая кучечка народу была, а хлеб садили и сено косили.

Хозяйства причумышской зоны с трудом приспосабливаются к рыночным условиям, делают ставку на модернизацию традиционных отраслей производства, пытаются восстанавливать предприятия лесного комплекса, льнозаводы, маслосырзаводы, мясные комбинаты. Но на сегодняшний день больше всего пригодился опыт лесных товарных заготовок в тайге, направления которых постоянно меняются в соответствии с конъюнктурой рынка.

Акцент на документализме (развитие устной истории в 1930-1950-е гг. в США) нацеливал устную историю на «дополнение письменных источников», «заполнение лакун» в письменной документации, а устных историков — на сбор «материала для будущего его использования другими исследователями» [12, с. 8].

В этом проявляется инерционность традиционного сознания в отношении к власти, для которого характерен перенос негативного эмоционального отношения к верховной власти на местную администрацию. В традиционном крестьянском обществе все неудачи приписывались чиновникам, которые в представлении крестьян намеренно искажали политику и волю верховной власти (в Российской империи это проявлялось в сакрализации царя), что отражало традиционные потестарные представления крестьян.

Отражением новой ситуации является то, что трудовой режим, уровень жизни колхозников респонденты стали связывать не с личными качествами членов семьи как производственной ячейки сельского общества, ее половозрастным составом, трудовыми навыками, а с руководителями коллективных хозяйств. Как образно сказала Н. Е. Первутинская (с. Шипуниха), 1некогда нам молодежничать.

Уездные училища открывались в уездных и губернских городах и предназначались для детей низших городских слоев - ремесленников, мелких торговцев.

Как видно, Эптер принадлежит к числу трезвомыслящих западных обществоведов, которые связывают политическое развитие не с любыми социально-экономическими преобразованиями, а только с такими, которые позволяли бы сужать социальное неравенство.

Приводимые Гудом конкретные данные также противоречивы. С одной стороны, они как будто «работают» на его второй вывод; с другой стороны, как он сам отмечает, данные об Индии говорят о минимальных изменениях в кастовой эндогамии, в структуре большой семьи, в общественном осуждении развода.

И вдруг, откуда ни возьмись, из-за поворота, метрах в двухстах от нас, выскочил всадник с винтовкой за спиной и бросился наутек сначала по дороге, а затем, сообразив, что так мы его догоним, резко свернул в поле. Здесь и мы догадались, что по полю нам его не достать, уйдет, хотя в тех краях, как и у нас в Казахстане, нетронутые степи это все равно, что дорога - ровные, но все же здесь преимущество лошади перед машиной очевидно. Мы дали поверху очередь из пулемета, продолжая его преследовать, потом вторую, и он остановился. Мы не стреляли в него, так как он явно был не похож на солдата, хотя и с оружием.

Надо видеть ночью эту картину: кружево трассирующих пуль покрывало землю, сходясь кинжалом в одной точке - на переправе. И не дай бог попасть кому-нибудь в эту огненную паутину или под острие этого «кинжала». Спасения там нет.

В школе я сидел за одной партой с мальчиком из казахской семьи. Он очень красиво писал с нажимом, и я у него многому научился. Тогда были уроки чистописания — учили правильно и красиво писать. Эти уроки были в почете. Их любили и ученики. Прилежность и опрятность тетрадей были далеко не последним показателем. Георгий был сам усерден и аккуратен в учебе (он за один год закончил два класса, тогда это допускалось и, я думаю, правильно) и нас, младших, сурово учил этому.

Домой возвращались счастливые. Присядем на обратном пути перекусить и с таким аппетитом глотаем хлеб с салом или пирожки с грибами, припивая молоком, а то и обыкновенной водой из туеска.

А сколько нам встречалось дичи в каждом таком походе! Я особенно любил дроф.

Переезды были нелегкими: все на лошадях, на телегах или санях. В голодную и лютую зиму 1933 года мы переехали на Успенский рудник. Погрузились на двое саней: на одних мать с нами троими, на других вещи. (Все наши пожитки вместились на одни сани.) Отец сам управлял этим обозом, сам был за кучера. И все бы обошлось, но на последнем перегоне захватил нас в дороге буран.

Она с силой, рискуя порвать ткань, выдернула платье из рук Поха:

- Пожалуйста, Йозеф, преклоняйтесь, но на расстоянии!

Елизавета Андреевна, держа спину прямо, направилась в дом.

Она внутренне негодовала не столько на Поха, сколько на самоё себя за то, что не сдержалась в выражении своих эмоций и, наверное, вела себя слишком легкомысленно в отношении него, что и послужило поводом к подобной ситуации. Но Лизочка Беэр в собственной несдержанности укоряла себя недолго, так как неугомонный саксонец, считавший разговор отнюдь не законченным, неожиданно быстро обогнал её и встал перед самой дверью.

Лейтмотивом детских воспоминаний является борьба с голодом. Детские истории показывают одинокость детей в этой неравной борьбе. Перед ним встала проблема выживания и в ее решении они чувствовали себя одинокими. Д. П. Шмаковой (1928 г. р.) из Усть-Калманки было 13 лет, «отца взяли на фронт в 1941 году. И он погиб на фронте, отец у меня...

В результате происходило сближение людей и культур, закрепляемое смешанными браками, хотя именно в семейно-брачной сфере дольше держались инерционные явления этнодифференциации. Интересные результаты дает анализ данных Чарышского районного архива ЗАГС: за десятилетний период между 1941 и 1951 гг. не было зарегистрировано ни одного брака между русскими и немцами, к 1958 г. было зарегистрировано 20 моноэтнических (между немцами) браков, а с русскими — всего 9. В период с 1958 по 2003 гг. моноэтнических браков было уже всего 3, а смешанных - 43.

Многие рассказчики при воспоминании о коллективизации выходят на тему голода 1932-1933 гг. Как говорил И. Е. Ундалов, «в 32-м году голод был, мать говорила: тебя в голодовку принесла"». Последствия голода раскрываются устными свидетельствами о гибели некоторых малонаселенных пунктов, в которых проживали раскулаченные крестьяне или бывшие заимочники, или крестьяне, не входившие в колхозы. Так, М. М. Раченкова связывала с голодом гибель д. Толмачихи: «Я родилась в Екатериновке. В детстве жила на заимке в Шишаях, замуж вышла в Толмачиху. Сначала она большая была, а когда голод был, все оттуда разъехались. Я когда замуж вышла в 33-м году, было там 7 дворов, а до голода было 20 домов».

Продвигаться по маршруту вперед, в лес, уходя от немцев. Но мы не знаем, что там впереди. Увы! Посланный на разведку один из мотоциклистов доложил, что километрах в трех от нас находится занятое немцами село. Значит, и этот вариант отпадает. Ни вперед, ни назад движения не было. А принимать решение нужно как можно скорее. Вот если бы как-то предупредить наших танкистов. Только они могли нам помочь, выручить из беды. Но как им сообщить? Если послать кого-нибудь в обход пешком, то это слишком долго, пока дойдет, от нас останутся «рожки да ножки». На мотоцикле - по лесу не проедешь.